Кирилл Павлов - Импортный свидетель [Сборник]
Едва дежурный переступил порог, зазвонил телефон.
Говорил капитан Медведев, начальник заставы. Майор слушал его внимательно. Голос Медведева был уверенным и твердым.
— Мое мнение, товарищ майор, — говорил он, — что вещи, плащ и прочий скарб, найденный моими бойцами, принадлежат Дольскому, который задержан вашими как раз недалеко от этого места. Разрешите проверить?
«Может быть, после этого все прояснится?» — подумал майор и разрешил.
Но сам спокойно сидеть на месте не мог. Велев через полчаса отконвоировать Дольского на место происшествия, сел в машину и выехал туда же.
…Когда Дольского посадили в закрытую машину, ему на секунду стало не по себе. Но все-таки он решил, что это последний шанс, что, может быть, его просто эвакуируют из пограничной зоны. Однако по мере того как машина шла по направлению к горам, настроение его портилось. Наконец остановились. Стараясь казаться спокойным и даже беспечном, Дольский выпрыгнул из открывшейся задней дверцы.
Майор, стоявший на пригорке и очень ясно вырисовывавшийся на фоне закатного солнца, что-то негромко сказал. Солдаты и Дольский подошли к нему, и через несколько минут все уже находились в кустарнике, где были найдены плащ, покрашенный под цвет гор, планшет и прочее.
— Ваш тайничок? — вежливо осведомился Хотимый.
— Что вы! — изумился Дольский.
— Джек, помоги нам, — приказал один из пограничников огромной овчарке.
Собака понюхала плащ и планшет, покрутила носом в воздухе и вдруг положила лапы на плечи Дольского…
В тот же день лазутчика отправили в штаб округа.
Майор вернулся к себе в отряд, где его, судя по времени, должен был ждать заведующий автохозяйством. Но Раджаева не было, дежурный сказал, что тот пробыл здесь ровно секунду (дежурный преувеличивать не умел, значит, так и было) и уехал.
В кабинете зазвонил телефон. Звонили из горисполкома. Хотимый долго, чуть ли не пятнадцать минут, улаживал какие-то дела, связанные с машинами^ перевозками, направлением на строительство солдат из пограничного подразделения. Наконец все было решено. Майор вызвал дежурного и попросил узнать насчет Дольского. Вскоре из штаба округа сообщили, что Дольский находится там. Вопрос был снят.
На столе лежали два документа. Один был подписан тотчас — о нарядах в помощь пострадавшим. Увидев второй, майор сперва разозлился, потом снял телефонную трубку.
Застава Бармаева долго не отвечала, наконец подошел начальник.
Капитан вытянулся в струнку и приготовился слушать. Но майор говорить не спешил. Бармаев энергичным жестом потребовал у замполита последние сводки и принялся было читать их Хотимому. Майор выслушал, остался доволен: на границе спокойно. Он начал медленно и словно не по делу говорить.
— Капитан Бармаев… — Хотимый подыскивал слова. Но какие слова могут быть, когда человек влюблен? Не запретить же ему жениться.
Бармаев облегченно вздохнул. Оказывается, майор только просил повременить немного со свадьбой. Положив трубку, Хотимый вновь посмотрел рапорт капитана, улыбнулся. Надо же, Фауса! Имя хорошее, спору нет, и девушка, наверно, красивая. Да, и у него была девушка, у майора. В сорок первом, когда его контузило, она от него и не отходила, вылечила, выплакала, а сама… медсестричка… погибла… Майор резко встал, налил в стакан воды, залпом выпил.
Хотимому не хотелось больше сидеть в кабинете, но что-то его удерживало. Он закрыл лицо рукой. Нахлынули было воспоминания, но он отмахнулся.
Капитан Бармаев был, в сущности, счастливым человеком. Ну что может поставить ему в вину майор? Служит отлично, без взысканий. Правда, его застава не ахти какая сложная, но все-таки застава. Много раз просил капитан перевести его на более сложный участок, да все как-то не решался этот вопрос, а сегодня, это Бармаев твердо знал, он сам первый заговорит с Хотимым о более сложном, ответственном деле. Капитан решил жениться, семьей обзавестись. Так ведь это же здорово! А ну как спросит майор, что будет делать на заставе Фауса, что она умеет?
Что умеет? Медсестра она. На заставе человек необходимый.
Багровый закат озарил каньон, в котором текла пыльная дорога к границе, окрашенная в черно-розовые и оранжевые цвета. Черное, а потом густо-синее небо придавало пейзажу странную неповторимость. Груды камней, упавших с гор во время землетрясения, теснились на дороге, словно странники. Таинственно выглядели на фоне неясного солнца растения и деревья. _
А может, все это— лишь плод минутной фантазии Хотимого? Вот уже четверть часа его «виллис» петлял по дороге, минуя завалы…
Лицо майора стало серым. Теперь ему было не до красот природы. Взгляд с опаской встречал каждый поворот: вот сейчас, нет, вот сейчас… Из-за поворота неожиданно показался пост. «Приехали», — подумал майор. Выскочил из машины, рванул на себя дверь и вошел в будочку. То, что он увидел, не могло не испугать. Весь пол был в крови. Пахло мутным, знакомым с войны запахом, пьянящим и жестоким. Кровяные пятна на полу отмывал солдат-часовой. Второй сидел у передатчика, висевшего на стене. Третий курил, наблюдая происходящее. Он-то первым и увидел майора. Вскочил, скомандовал: «Смирно!». Сбиваясь, рассказал по порядку о происшедшем.
Полчаса назад появилась тут полуторка. Кто в ней, неизвестно, да и не они здесь стояли, другой наряд. В полуторке сидели двое. Не сбавляя скорости, посигналили возле самого шлагбаума. Ну солдаты, понятное дело, сперва пропуск потребовали, так один из машины очередью полоснул автоматной. Пока два других пограничника стреляли, полуторка сбила шлагбаум и понеслась…
— Где раненый? — спросил Хотимый.
— Да увезли его, товарищ майор, машину немедленно вызвали. Здесь же еще не зона, обычная «скорая помощь» приехала.
— Продолжайте службу.
— Есть, товарищ майор.
Хотимый выехал на заставу, вспоминая в пути мельчайшие подробности скупого, короткого телефонного разговора. Ему сказали, что преступники обезврежены, один из них пойман. Майор с удивительной ясностью осознал: на границе только что был бой, все не так просто, как кажется.
Золотая скала… В лучах заходящего солнца она действительно казалась золотой. Во время землетрясения задела ее падавшая сверху каменная глыба. Достаточно было дождя, чтобы Золотая скала вновь засияла и стала еще краше, ибо ее выступы были сбиты падавшими камнями и ничто не мешало теперь солнцу преломляться на ее почти ровной поверхности. Пограничникам необходимо было обследовать подножие скалы. Узенькая тропочка с нее очень удобно вела за кордон. Тысячелетия, ветры, снега и солнце прямо под скалой образовали пещеру, где возможный нарушитель легко мог укрыться. Конечно, скалу давно можно было бы взорвать, чтобы не возникало соблазна для лазутчиков. Но взрывать скалу несподручно. На той стороне могли неверно истолковать взрыв на советской территории, вот и висела она, ожидая своего часа. Сеневич с геологами исследовал скалу и заявил, что скоро она обвалится. Пограничное командование запретило отправлять дозор на скалу, а тем более под нее, распорядилось установить на противоположном холме прожектора под углом, чтобы лучи попадали в пещеру. Таким образом, за скалой было установлено фронтальное наблюдение.
Для подкрепления своих доводов Сеневич даже сказал:
— Вот если вы меня спросите, товарищи, почему она еще висит, отвечу — не знаю. Она же ни на чем не держится, кроме как на корнях деревьев, вросших в отвесную скалу. Может, дождь пойдет — и она свалится.
Никто ему не возразил.
Бармаев в очередной раз проигрывал свой возможный разговор с Хотимым, как вдруг «заговорил» пост. Через считанные секунды застава поднялась в ружье.
Полуторка на большой скорости неслась по дороге. Машина хорошо просматривалась в бинокль, и по темному пятну в кабине было видно, что там один человек — водитель. Как потом оказалось, второй просто прятался под приборным щитком. Лейтенант-замполит наблюдал за машиной, и нервы его напрягались все сильнее и сильнее, ему казалось, что такая маленькая безобидная машина не может причинить никакого вреда.
..Лейтенант повоевать не успел, мал был, зато хорошо помнил, как однажды ночью (дело было в блокадном Ленинграде) на крышу их дома попала зажигательная бомба. Тогда было похожее ощущение — неужели такая маленькая штучка может зажечь целое здание?..
По приказу Бармаева один из солдат в рупор громко передал, чтобы полуторка остановилась, но водитель и не думал этого делать. Вот машина передним бампером сбила заставский шлагбаум, вот она уже почти пронеслась мимо…
— Огонь! (Клацанье пуль по обшивке машины). Огонь! (Звон стекла и автоматная очередь из машины). Не высовываться из укрытия! — Лейтенант бросил гранату, прогремел взрыв.
Из открытой, сбитой взрывной волной дверцы выскочил преступник и, веером посылая автоматные очереди, опрометью бросился к границе. Четверо солдат — бегом ему наперерез. Но он сумел перепрыгнуть через учебный окопчик, не слыша за собой выстрелов (приказано брать живым), и, едва добежав до кустарника, круто изменил направление — кинулся в ущелье. Второго преступника, полуживого от страха, взяли тут же, у догорающих обломков машины. Он и не думал сопротивляться.
